14 Декабр 2017

Всегда один шаг отделяет любовь от измены, патриотизм от скитания,  созидание  от вредительства,  хорошее  от плохого. Хаким Каландаров вчера был  командиром,  сегодня занят благоустройством родины.

го очень трудно найти в Пянджском  районе. Его  можно  увидеть то на хлопковом  поле, то в рыбопромысле, то на гравийном заводе, то при строительстве  дома. Мы отыскали его  в благоустроенном  доме  за  пышным дастарханом. Одомашенные индюки  и курицы, форель, мясо говядины, баранины  и крольчатины - все это достигнуто его  личным трудом. Расстояние от  этого пышнего  дастархана и  в  недавнем прошлом пустого дастархана, тоже один шаг. И  этот один шаг отделяет тот  берег Пянджа, который охвачен  огнем войны  и убийств,  от  этого  берега, где  слышны  смех детей. Спрашиваю его:

-Это Ваш дом?

Он смеется  и  оглядывая  сидящих за  дастарханом отвечает:

-Весь Таджикистан мой дом.

Наша беседа была многогранной, охватила нынешний созидательный труд Хакима Каландарова  и вчерашний страшные дни  таджикского  народа.

-Как случилось, что вы заменили  оружие  убийства на созидетельный  труд?

-Этого  требуют традиции патриотизма, говорит он  и  продолжает: - Последствие любой войны – это мир, если она будет  продолжаться  хоть  сто лет.  Среди  таджикских  оппозиционных  сил  я был влиятельным командиром, считался приближенным С.А.Нури. То ,  что я знаю, наверное  многие  не знают. Если бы  та братоубийственная война была продолжена, то не остался  бы ни один таджик и не было бы Таджикистана, превратились бы в Сирию и  Ирак. Об этом неоднократно говорил устод С.А.Нури, который всегда советовался  со  мной, в трудные дни  я был его опорой.

-Выходит, что  вы  с первых  дней были свидетелем заключения мира?

-Да. Когда в  афганском Фархоре проходили переговоры между Президентом Таджикистана  Эмомали Рахмон, С.А.Нури  и Ахмадшахом  Масуд,  я  был  их телохранителем.

_ Говорят, что  многие  командиры  были против заключения  мира, вы не  были в их  числе?

-Я  был на стороне устод С.А. Нури. Он  был склонен к  миру. Но, были  люди, которых мир  не устраивал. Конечно, здесь не обошлось  без вмешательства  зарубежных  государств. Но, в тегеранской  встрече С.А.Нури поставил точку в  этом вопросе. В те дни  я собирался   совершить хадж. Иранским военным  самолетем из Кундуза вылетел  в  Иран. В самолете летел  вместе  с послом Ирана. В тот  период  Иран  была единственной  страной, которая  имела  официальное представительство  в  Тахоре, а Кабул  был в руках талибов. В  Тегеране  подготовил  свои документы  для  совершения хаджа. До отъезда оставалось два  дня, вдруг устод С.А.Нури  пригласил к  себе.

-Ты  не  поедешь в хадж, -  сказал он.

-Почему, - спросил я.

-Они пригласили меня на “разбор”, ты должен  быть рядом  со  мной и раскрыть некоторые  моменты. Возвратимься в Таджикистан,  тогда  и совершишь хадж.

Я согласился. Устод начал  готовит меня  к  собранию, рассказал  мне  некоторые  секреты  мулл. Но  предупредил,  что они  являются дипломатами, чтобы я не грубил им. Беседа состоялась  вечером в  доме  Тураджонзоды, в котором присутствовали: Химматзода, Махмадрасул, Абдурахим, председатель  “Растохеза” Тохир Абдуджаббор, председатель общества “Лаъли Бадахшон”, представитель  Демократической партии, председатель таджикских  беженцев  в России, журналист Олег  Панфилов, мулло  Амриддин  и другие. Они утверждали, что  с  Таджикистаном покончено, оппозиционным  силам сопутствует успех на фронтах.  Предложили призвать  всех  к  джихаду. Говорили  об объединении. Устод Нури заметил: “Как  мы  можем объединиться в Таджикистане, если у нас нет единства  здесь?”.

Я несколько  раз поднимал руку  и  просил слово, но не дали  мне сказать. Тогда, забыв наставления устода, со  злостью резко встал  с места и  сказал, что  о  каком джихаде  вы говорите, когда все мы  мусульмане,  совершаем  молитву, вы натравливая  нас на войну  друг против  друга,  сами отдыхаете. Обращаясь ко всем сказал”где 4  миллиона  долларов  ИМА, которые  получил?”. Он сказал : “-В Пакистане, пущены  в обороте” (по моему надо уточнить). “Какие ребята” – вторично  спросил  я. Ответ  не  последовал. Это  еще  более разозлило меня.  Я спросил  у них,  чьи  дети или  родственники находятся на передовой? Если  хотите  джихад,  тогда бросайтесь под танк  с гранатой  за  пазухой. Наступила  гробовое молчание Олег Панфилов со  злостью  покинул  собрание. Наконец  слово  получил устод  С.А.Нури. Он  сказал, что  джихад это другое, хватит  убивать друг друга, все  вместе с народом возвратимся в Таджикистан  и объединим всех  мусульман.

СУМАН ВА ЗАМРОВ

 

Зарубежные страны выделяли деньги для войны, но разногласия таджиков в конце концов закончились миром. Разве это не имело последствие?

Имело. Полученные деньги необходимо отработать. То есть дать результат.  Однажды устод Нури по секрету сообщил мне, что Иран приглашает его «на разборки“.  Я спросил причину. Он ответил, что причиной являются те деньги, которые были выделены нам  в свое время. Я сказал, «ты же раздавал эти деньги нашим беженцам и моджахедам, так и скажи им». После он заболел, и я не смог увидеть его больше и спросить, как прошла та самая “разборка”.

- Вы были моджахедом- командиром, а с Вами подобное не случалось?

-Мы не имели прямого отношения к деньгам. Доллары получали наши руководители, когда открыто, а иногда и скрытно, потом определённую часть отдавали нам. Если даже возникали какие-то вопросы, был спрос, то они уже сполна ответили.

Однако мы заключили мир и это наш большой выигрыш. Однажды Кабири принёс  мне деньги,  три тысячи долларов. Я сказал, что не нуждаюсь в твоих грязных деньгах. Я работаю, тружусь и сам в состоянии заработать. Но вы не подумали о тех, кто отдал свою жизнь за таких как вы.  Жены их остались вдовами, дети сиротами, вы же могли по 50-100 долларов дать им на существование. Кому из них мне дать эти деньги?  Теперь что ли ты приносишь их? Не нужны мне твои деньги. Идите, я не с вами. И  быть не желаю никогда. Водил он меня словами вокруг до около. Я сказал никаких вокруг и около! Ты хочешь, чтобы мы объединились? Давай сначало разберемся с этим не равенством, после обсудим дальшейшие действия. Если ты хочешь завтра встать и начать войну, то ради чего будем воевать? Джихад говоришь? Ради чего, спрашивается, джихад? Ведь живём в атмосфере полного спокойствия, мечеты обустроены, только в Пянджском районе фукционируют пять пятничных мечетей. В каждом кишлаке своя мечеть. В конце концов я встал и ушел. Сказал, что наши ребята находятся здесь, в России. Если кто меня послушается, не допущу чтобы он был с Вами. Аллах обделил вас благодатью за вашу несправедливость. Весь народ превратился в скитальцев, по белу свету стал бродяжничать. Лично я не сторонник Кабири, и не слушаюсь его. Это мы, пянджские ребята, являлись самыми  известными  командирами. Когда он стал руководителем, увидев некоторые его несправедливые действия, отдалились от него.

- О каких несправедивостях говорите вы?

-Разве  справедливо забыть жен и детей моджахедов, которые  пали жервой, получили ранения, поверив их словам?

Было время, когда они нуждались в куске хлеба, однако руководители ПИВТ думали только о себе. Пусть Аллах хранит Его высочество, за то что он заботится о сиротах, нуждающихся, безпризорных. Он выдали землю людям, чтобы трудясь на ней, они смогли найти кусок хлеба. Добрые пожелания сирот и беспризорников приносят ему удачу. Напротив, Кабири и его единомышленники заняты совсем иными делами. Если бы Кабири был дальновидным, сообразительным, просвященным партия бы не распалась. Он не смог удержаться в рамках государственного строя. Стал скитаться, и других привратил в бродяг. Все это является последствием его несправидливых действий.

- Вы думаете что он и ПИВТ одиноки, не имеют поддержки, и некому за них заступиться.

- Нет, кто еще?

- Например, вы?

- Их наказал сам Бог. Они в дальнейшем ни станут ни кем, никто их не поддержит, никто. Если бы я их поддерживал, то никогда они не понадеялись бы на Ходжи Халима, а пригласили бы меня. По той причине, что я был боевым командиром. Ни Ходжи Халим, ни Кабири не принимали участия в боевых действиях. Я не хочу быть с ними, не желаю чтобы на нашей земле пролилась кровь.

- По сообщениям СМИ, ПИВТ пользовалась поддержкой Ирана.

- Может быть. Однако поддержка ПИВТ не в интересах Ирана.

Это война является конфессиональной войной, между Ираном и арабами. В трудные времена когда дело коснётся между арабом и персом выбора за кого быть, даже если араб является последователем шиизма, то никогда не встанет на сторону перса. За период восьмилетней войны между Ираном и Ираком арабы-шииты поддерживали Саддама Хусейна. У одного зажиточного араба того времени спросили, почему ты поддерживаешь невернего Саддама а не шиитов иранцев, знаете что он сказал в ответ? Он сказал что : “Саддам- он есть араб, а шиит – тот иранец”. Одним словом я как араб поддержу араба. Смотрите, нацию ставят выше веры. Нас  с народом Ирана связывает общность языка и культуры. Я не дипломат. Я командир и являюсь свидетелем всех этих бед, которые  выпали на долю таджикского народа и не хочу чтобы они повторились. Опора на масхаб в Таджикистане может иметь непредсказуемые последствия. Народ, который является последователем сунны и джамаата никогда не воспримут это. Руководство Ирана, наверное, тоже не знает истину. Возможно есть силы, которые в силу своих интересов и не  разглашения своих необоснованных расчетов преподносят неверную информацию своему  руководству.

-Если так, то Иран сможет отказаться от поддержки ПИВТ?

-Конечно сможет. Если захочет, чтобы с Таджикистаном у него сложились хорошие отношения, если пожелаем иметь надёжную опору в данном регионе, поступит именно так. Для этого он должен отказаться, то есть,не должен делать ставку на религию или конфессию, а повернуться лицом к языку и культуре; на передний план должны выступать факт общности языка и культуры. Народ Таджикистана с уважением относится к Ирану, как носителю одного того же языка, то есть, фарси-таджикского. Однако, относительно вероисповедания, которого придерживаются, они не пользуются уважением. У Ирана нет другого выхода. Я прошёл школу Ахмадшоха Масъуда и хорошо осведомлён о положении дел в этой стране. Если бы в отношениях с Афганистаном Иран своим приоритетным направлением избрал язык и культуру, положение таджиков в этом государстве не дошло бы до этого, было бы совсем иным.

Ни один араб не поддержит Иран в трудные время.

Там, где место одной исламской партии, как в Афганистане, там могут появиться десятки таких же исламких партий и эти партии при поддержке других неисламских государств начнут уничтожать друг друга. Это борьба является борьбой за раскол и уничтожение мусульман. Одну исламскую партию травят на другую, сеят раздор, деньгами мусульман убивают мусульман. Иран является сильным государством и должен осознать, что в Таджикистане относительно их мазхаба никто его не уважает. Единственным надежным средством в отношениях между ними остается язык и культура.

-Так почему вы это не говорите это иранским друзям?

-Расскажу один случай. Однажды устод Нури сказал, что Иран предоставит беспроцентные долги, я же ему сказал, не может ли он сказать им, чтобы выдали мне в долг двести триста тысяча, чтобы я мог заняться предпринимательством. По истичению определенного времени, он позвал меня к себе. К нему пришли ещё и два иранца и мы занялись чаепитием. Устод сказал, чтобы выделили мне немного денег для коммерческих целей. Они сказали, что устоду, что если бы он сказал это пару дней раньше, все бы отдали. Устод спросил кому же всё-таки выдали деньги, они ответили один миллион долларов дали Ходжи Халиму. Устод разволновался, почувствовал себя неловко и спросил почему дали именно Ходжи Халиму, мы же договаривались что по пятьдесят- сто тысяч долларов распределим между командирами, чтобы могли использовать в целях коммерции и занятия дехканства. Я разозлился уехал в Пяндж. Нури послал за мной человека, но я не пошел. Он сам приехал за мной и сказал,  что его послал сам Президент, чтобы назначить меня командиром. Поехали к Джаноби Оли. Меня назначили заместителем пограничных войск. Сказали, что меня назначили командиром. После этого я порвал все отношения с иранцами.

Иран большое государство и должен был глубоко анализировать и сделать выводы из противоправных деяний Ходжи Халима. Он во дворе своего хлебопекарного предприятия собрал и вооружил четыреста пятьсот человек. Они же, учуяв, неладное, что дело кончится войной, по пути в Рамит побросали свое оружие и разошлись по домам. С Ходжи Халимом остались всего четырнадцать человек. Народ, сотрудничая с правительством, с силовыми структурами сообщил о месте нахождения Ходжи Халима. Теперь наш народ трудно обмануть.

-Вам хорошо известна ситуация на границе, имеет ли место угроза Таджикистану со стороны ИГИЛ?

-Угроза всегда имеет место. Однако, я уверен, что ничего подобного не произойдет. Потому что Таджикистан избрал правильную политическую линию. Народ понял суть течения салафитов. Встал на борьбу и не допустит чтобы мы превратились во второй Афганистан. Целями ИГИЛ являются не только Таджикистан, но и Узбекистан, Кыргызстан, Туркменистан, Казахстан и даже Россия. Они хотят дестабилизировать всю эту территорию вплоть до границы России. И в Афганистане много узбеков - моджахедов. Джумабой, кори Тохир и дургие имели в своих рядах более десяти тысяч вооруженных боевиков. Дети, родившиеся в то время, сегодня достигли семятнадцалетнего возраста. Мне стало известно, что дети Джумабоя, как от жены узбечки так и от жены из нашего Язгуляма, стали командирами. И для этого соседствующие с нами страны должны быть едины с нами в этой борьбе. И мы должны объединиться для этой борьбы. Это наш единственный путь для обеспечения мира в регионе.

“Фараж” № 50(576) 13.12.2017 с.